Северная песня
Море прибило куски корабельного дерева,
Жeлтый комок цветов из неведомых стран,
Но смогу ли прочесть по священным дарам
О себе рассказывать я как-то не умею и не очень люблю. Ну, родилась и выросла в Москве... НЕИЗБЕЖНАЯ (в течении уже более десятка лет, прожитых в Вилнэ) реакция: « А почему переехали?» - «По разным причинам...» (длинный, ничего необъясняющий перечень). Мои хобби? Если этим словом можно назвать живое существо – являюсь счастливой владелицей одного из самых крупных псов в Литве. НЕОТВРАТИМОЕ: «Наверное,много кушает?» Я – художница! «А-а-а! Свободный график? Хотим – работаем, не хотим – не работаем?» Мой отец, художник Юрий Михайлович Тарасов, повторял: «За художника должны говорить его произведения». «За» - и вместо, и в защиту. По техническим причинам на сайте представлена лишь малая, хотя и немаловажная часть того, что я делаю. Я с радостью покажу вам остальное – картины, песни под гитару, романсы, песни на идиш, прочую художественную продукцию.
Море прибило куски корабельного дерева,
Жeлтый комок цветов из неведомых стран,
Но смогу ли прочесть по священным дарам
Чернотроп. Ствол блестит маслом.
Колют ели воронье небо.
И краснеет обрезок хлеба
Под тяжeлым лучом Марса.
Ладонь открытая, не камень, не стрела,
Коснулась шкуры - натянулись жилы
На новый лад, и ласки лань ждала.
Голос ветра на изломе
Шeпота и сна.
Ничего не льeтся, кроме
Горького вина.
Запах яблок смeрзся комом,
Парящий лес под праздничным крылом
Укрыл воды коричневой темницу.
Скрипучей жалобой зенит седые птицы
На холме травяною трухой
И землeй светло-серою пахнет.
Тот же холод и тот же покой
На слоях многолетнего праха.
Покой был небом голубым,
А ветром - воля.
Я уходила жестяным
Осенним полем.
Болотце по дороге в лес,
Аккордеоны зыбких лаг,
Крылом дождя задета ЛЭП,
Малинник мнут опоры лап.
Маркиза, морда пса, сальто-мортале
Двух арлекинов, мерность менуэта.
Через мосты в сомнительном квартале
По капризу небосвода
В наш безоблачный предел
От ночного птицевода
Чeрный петел залетел.
Задумчиво крещeное стекло
В испарине голубизною пухнет.
Почтенная собака под столом.
Съедобный шум зашелестел на кухне.
Постройка - снова дом: садится в круг
Семейство ужинать… Так любит некий дух,
Приблизив к стeклам странные черты,
Меня всe меньше остаeтся здесь.
Гуляет полем пустота. Слеза
Жжeт снег, и ржавчина ест жесть
Тихо ночь придeт и скажет:
"Помолясь, усни!"
Льeтся ночь из труб и скважин
На реклам огни.
Голубоватые обои
В полоску мелкую дождя.
Куда девало нас с тобою
Косое время? Не шутя
Большое "О" над хриплыми волнами
Беззвучно управляет кораблями.
Зелeный свет поeт в полночном хоре -
Лети! Если хочешь - ты можешь лететь!
Ширь неба гудит, словно синяя медь.
Лети, белоснежные перья роняй -
Горы в солнечных доспехах,
Сыты ветром паруса.
Кружит ласточкою эхо,
Ловит наши голоса.
Когда тугой глагол
Спрягается, любя
Прямую стать гондол
И взлeт артикля "la" -
Храм солнца золотого
На камне голубом.
Когда-нибудь мы снова
Войдeм в Господний дом.
У ольхи весeлые глаза,
Разговор еe немногословен.
Чешется несытая коза
О бока седых охриплых брeвен.
Зябнет река.
Велики облака.
Так хороша
В небе душа…
Стой, не дыша,
Дым вороша -
Гасят огни
От солдат, в небеса унесeнных
Вместе с дымом и комьями почвы,
Невредимых и снова влюблeнных
К Вам летит голубиная почта.
На карте сцеплен млечный лeд
С травой медовою овечьей
Уралом, вздыбившим предплечья
Над костной залежью болот.
Ангеле Златые Волоса,
Глянь: сгорели жалостью леса,
Алый неукрытый куст-монашек,
Проповедник стае серых пташек.
За озером вдали
Закат зияет бурый,
Растянута земли
Обветренная шкура,
Чернеет куст дырой,
Представьте себе, в Петрограде
Есть Бармалеева улица!
Там даже птица сутулится
С глазами шестидесятницы.
Снег, пропадая, слизывал с губ воду.
Рябые избы улыбались братски
Грачам и краснощeкому заводу,
Каково тебе жить на горячем снегу,
На воде продувной, да на хлебе со льдом?
Таково ж, как и мне... Я тебе помогу
Вот и донце дней, и исход зимы,
Не прощаться с ней, а просить взаймы;
Худоба травы, голытьба земли...
Что он увидел? - Сено, шерсть, навоз,
Большие ноздри над корытом, глаз...
В прогал дверей Звезда метнула хвост,
В серебряных сетях трепещут листья,
Как огненные ангелы в плену.
Вдоль пруда луч сквозит повадкой лисьей,
Сердечко изорвалось
По чeрным по кустам.
Но неизвестна жалость
Несчитанным верстам.
Холмов покатых череда
Неспешный очертила путь.
Опушка леса в листьях смятых
Грибами пахнет и утратой,
Мороз.
Возле хутора лисьи следы.
Соль слeз
В тонких, твeрдых пальцах звезды.
Бредит бор берлогами,
Бродят буераками
Беры буробокие
И бормочут: "Братцы, брр,
Шкуры сношены до дыр!"
В теплоте твоей зевоты
Первобытной неги весть.
Каждодневная работа -
Подставлять под ласку шерсть,
1.
За мои грехи ответит другой,
Тот, который от сохи, от винта,
От реки с бензиновой радугой,
Загорелся у вагона
Папироски глаз – и сник.
Принц давно лишился трона
И к короне не привык.
Флюоридки!.. Флюоридки,
Что порхают над волной,
Над героями смеются,
Потешаются над мной.
Гусиный отряд
С пограничной заставы
Видит тощий солдат –
И плюётся устало:
«В безграничный полёт
Не догнать черепаху Ахилле!
По уши в смехе да в лихе
Остаюсь при своём интересе.
Ты почто, Косая, воскресе?
Никаких громов и молний!
Ясный, яркий небосвод
До краёв молчанья полный.
Ничего другого нет!
Пьёт из лужи курица
Синь капелью звякает,
Князь Апрель по улице
Сапогами чавкает.