Kак я был евреем

- А Менахем ударил меня тфиллином по голове. Четыре раза.

-Кто?

-Ну, Вася!

Так получилось, что уже неделю я работаю воспитателем в интернате для

маленьких евреев, жутко ортодоксальной направленности. И в данный момент следовало выяснить следующие вещи: кто ударил, чем ударил, и сколько весит этот предмет.От последнего зависит характер и степень наказания.

Чтобы не попасть впросак, я пообещал разобраться позже, а пока занялся проверкой готовности подопечных к праздничной молитве.

Именно сегодня все консервативное еврейство собиралось пышно отметить

национальный праздник - Симхат Тойрес. День, когда счастливым носителям кипы был дарован народный бестселлер - Тора.

По этому поводу раввин запланировал кратенькую трехчасовую молитву, танцы и банкет с водкой.

Молебен протекал празднично и с огоньком. Святой отец временами отвлекался от канонического текста и рассказывал поучительные истории из жизни подвижников сионизма, выдавая их за свои.

Рядом со мной, деловито уткнувшись в полное собрание молитв, раскачивался типичный ветхозаветный старец. Я с уважением временами поглядывал на патриарха и случайно заметил досадную ошибку соседа. Свой молитвенник он держал "кверху ногами".

В этот момент падре грянул национальный зонг на мотив "Марсельезы". Чтобы не выглядеть гоем, я подхватил песню и истово пообещал "отречься от старого мира" и "отряхнуть его прах с наших ног". Надеюсь, в нестройном многоголосье никто не заметил некоторые фонетические отклонения от иврита. Очень похвально, что культовая литература снабжена словариками. В процессе мессы я выяснил, что тфиллины - это такие коробочки с отделениями для священных

текстов, крепящиеся на голову и на руку. Вещь явно не тяжелая, и я решил считать утренний инцидент не заслуживающим внимания. Со светской стороны, разумеется.

А когда гуру затеял перекличку, выяснилось, что маленьким сионистам со славянскими именами присваивают новые, в соответствии с местными

святцами. Такой подход позволяет избежать некоторой комичности в процессе ритуального полилога.

Тем временем обязательная программа завершилась, и прихожане потянулись к столам с легкими закусками.

Укрепив силы кошерной сельдью, маэстро объявил "первую часть марлезонского балета" - беготню вокруг стола с бестселлером-именинником под аплодисменты девушек, теснившихся за перегородкой и недовольных отсутствием алкоголя.

Ди-джей ребе начал хит-парад сезона исполнением популярнейшей песни

"Хава-Нагила", а продолжил еще одним вестерном - "Шолом-Алейхем". На этом список старых песен о главном народе завершился. Поэтому начали сначала.

Но всё проходит. Танцпол опустел, и массы наконец-то заняли места за

праздничным столом. И пока далай-лама, провозгласив тост, начал повествовать о тернистом пути очередного любавического ортодокса к познанию смысла антисемитизма, я уставился на Юдифь.

В отличии от ветхозаветной террористки, объект моего внимания обладала копной черных волос, огромными глазищами и третьим размером чулок.

Моё навязчивое внимание не укрылось от этих глазищ и в паузе между переменой блюд, когда малосознательные ортодоксы отправились курить, я подошел к черноволосой Юдифи.

Свой поступок я объяснил страстным желанием овладеть основами разговорного иврита:"Ну,там - "здрасьте- до свидания", "спасибо-пожалуйста" и тосты ".

Отказать мне в тяге к знаниям было невозможно, и Юдифь начала обучение, благо текущий момент позволял.

Публика разбрелась по углам, захватив стаканчики и ритуальную водку.

Я тоже всё захватил и, развивая успех, предложил тост "за первый урок, в смысле, с праздником".

Она согласилась, и я произнес свежевыученный тост: "Лехаим!" И добавил от себя: "Аллах акбар"

Кто бы мог подумать!

Остаток мероприятия я провел один.

Кстати, пить водку в синагоге неудобно. Постоянно сваливается кипа.